Вдогонку за солнцем, или Продление лета

В один погожий денек смотрел я в окно на залитую солнцем листву и тихо тосковал. Был четверг, конец рабочей недели, и октябрь этого года стоял по-летнему приветлив. Одуряющее донецкое лето кануло в небытие, однако в городе умудрилась как-то выжить некоторая толика зелени. Я уже отдыхал три недели в июне, по неделе на курортно-минеральный Трускавец, красивейший Львов и лесной Волковыск (белорусский городок на границе с Польшей), и хотя заряда здоровой бодрости и оптимизма хватило надолго, к концу лета отпускные впечатления отодвинулись уже очень далеко.

Погода добрую неделю буквально наталкивала на мысль («займи и выпей»? – нет, это из другой оперы), что неплохо было бы использовать хоть небольшую часть ранее недогулянных (недовыгулянных?) деньков, коих накопилось преизрядное количество. Вспомнилась поставленная в прошлогоднем семейном отдыхе в Ялте цель – побывать с моей меньшей, но лучшей половиной в Судаке и самому выяснить, чем отличается южный берег Крыма от юго-восточного, а в перспективе – запланировать отпуск на западе полуострова. Цель поставленная, но не реализованная, поскольку мой брачный союз, подобно Варшавскому договору, тихо-мирно (ну, почти) приказал долго здравствовать.

Однако вернемся к теме. Итак, после дождей и холодков хорошая погода установилась уже с неделю и, судя по всему, столько же еще продержится, несколько дней назад родимая контора расщедрилась на какие-то деньги, дел важных нет, ни от кого не зависишь – так почему б не оторвать свою кормовую часть от стула и не смотаться ненадолго на юга, в этот рыбный городок? Мысли об аморальности работы в некоторые дни появляются и пропадают по ходу дела, и, глубоко вздохнув, я опять погрузился в какие-то бумаженции. Но на другой день, последний раб. день недели, причем не более чем за час до конца присутствия, вдруг вспомнил вчерашние вздохи и подорвался, написал заявление, получил «одобрямс» начальника, согласовал с одним замом, с другим и известил родителей о принятом решении.

Суббота, куплены билеты, уложено барахлишко, и вот я уже знакомлюсь с попутчиками в купе. Мир в очередной раз подтвердил свою тесноту – один из парней жил в том же районе, что и я, и знал одного товарища из моего подъезда, я же знал его маму по подъезду другого дома, в котором как-то жил несколько лет. Вы еще не запутались с подъездами? В любом случае идем дальше. Конечно, попутчики также ехали отдыхать, кто в Ялту, кто в Ливадию. Третий пассажир вселился, пребывая уже основательно на бровях, поискал в купе собутыльника, а по вагону – водки и, ничего не найдя, завалился на боковую.

Пока мы перед сном общались «за жисть», оная при посредничестве проводницы подкинула в попутчики еще одного субъекта – высокого усатого Федора в тельняшке и парадном вицмундире путевого обходчика. Федю мои соседи после недолгих уговоров заставили кушать припасенную таки в загашнике водку (я выпал из общего праздника в связи с отказом от употребления оной, к тому же в преддверии виноградного изобилия было просто глупо тратить свое внимание на столь прямолинейный продукт). Обходчик был совершенно очарователен – прямодушный, пышущий здоровьем сорокалетний усатый котяра со словарным запасом незабвенной Эллочки-людоедки, поджарый, без морщин, для поддержания разговора к нему можно было обращаться только с односложными фразами, не требующими излишнего обдумывания, хотя дебилом он вовсе не был.

Проводница (настолько баловавшая Феодоро, а попутно и все купе своим вниманием, что только на восьмую попытку отказалась от мысли соблазнить общество чаем) так понравилась одному из нас, что до общего сведения неоднократно доводилась мысль о желании испить молочка, навеянная обширным хозяйством дебелой бабели. А когда при визите вагонной феи утром за постельным бельем произошло телесное столкновение на достаточно близком расстоянии, в ответ на мужской комплимент была высказана конкретная мысль - дескать, какого черта вчера пропьянствовал, а не пришел познакомиться поближе. Этот справедливый упрек настолько поразил суровое сердце предпенсионера, что до самого прибытия поезда по залысому челу напряженно разбегались морщинки сожаления. Впрочем, наверняка санаторная путевка на 24 дня помогла товарищу развеяться и забыть свою супружницу.

Наконец швартовы в Симфе отданы, благополучно высадился и, сдав сумку в камеру хранения, по традиции пошел прогуляться на книжный рынок и по окрестностям (базар – магазины – бывшее кафе «Пельмешка», сейчас уже переименованное в какой-то пошлый «Форум»).

Ловко уворачиваясь от стервятников-маньяков, хитро прикидывающихся таксистами, всю жизнь мечтавших совратить и увезти в никуда мой кошелек, и осмотрев достопримечательности в виде смехотворно низких (в плане невыгодности для отдыхающих) обменных курсов, я с изумлением обнаружил, что автобусные маршруты преимущественно пролегают почему-то в сторону ненужных мне Ялты, Алушты и южных городков рангом пониже, мой автобус уже ту-ту, а из пары стоящих на Судак оба имеют ведомственно-санаторный характер и отчалят не скоро). Ждать не хотелось, отогнав предательскую мысль о перемене маршрута, отдал свое тело на растерзание частников. Пойманный кустарь с мотором заломил 25 гривень, однако я урезал его алчность до 15. Заперев в багажник сумку, водила тотчас испарился, лишив возможности отказаться от услуг, и я сидел, глазел на накрапывающий дождик, размышляя, не началась ли часом «унылая пора, очей очарованье…» (в стихотворном переводе на аглицку мову, вероятно, это должно звучать примерно так: Fuсking season, the nice of bad, the nature's dressed in gold and red, ну и так далее), лично меня в настоящий момент ну никак не вдохновляющая, и постепенно сатанел. Полчаса спустя пришлось выйти из тачки с целью изменить мировоззрение хитрого возницы посредством пыток, но он уже настолько мимикрировал с окружающей средой среди других представителей своего подвида, что я всерьез задумался о легком похлопывании ногой по бортам экипажа с целью выделения испарившегося товарища от толпы по частнособственническим признакам. Видимо, флюиды раздражения достигли апогея и нужных мозгов, поскольку он подошел сам и сказав, что через несколько минут будет какой-то экспресс, в котором, возможно, будут для него пассажиры, а если нет – другого не будет еще в течение часа. После чего ловко растворился в эфире, оставив меня в глубокой задумчивости о тщете и суетности этого мира, а также в размышлениях, не пора ли брать заложников и требовать в качестве выкупа личный автобус и водителя, дабы еще сегодня достичь побережья.

Однако все устроилось, 3 пассажира (т.е. пассажирки) были найдены (с двух коварный водитель содрал, кажется, по 25 гривнюков), и вот мы уже в пути.

До Судака сотка км, дорога весьма отличается от той, что тянется через Ангарский перевал к Алуште, однако пересечена и небольшая горная часть, заставшая мысленно застонать от восторга и простить ближним все, в чем они не были передо мной виноваты.

Попутно водитель попытался выяснить, где я останавливаюсь. Моя милость пожелала десантироваться в центре с целью личного проведения маркетингового исследования рынка жилья без участия посредников – брокеров-бабушек, в кровожадности ничуть не уступающих таксистам, однако затем переменил решение и не терпящим возражений командирским голосом заявил, что первоначальной базой своей дислокации я вижу побережье, чем поставил возницу в тупик. Нет, набережная в городе была. Но не жилая (кроме как со стороны Крепости), и мы сошлись на том, что надо проехаться и оглядеться по некой улице Бирюзовой.

Привлекло то, что таксист был особо не заинтересован в моем поселении (так мне казалось). На самом же деле возницы по доброму местному, еще генуэзскому обычаю, получают мзду с любого незнакомого хозяина жилья, которому предоставляется постоялец. Изучив несколько вариантов и отметя с ходу предложение устроиться в комнате-флигеле за 3 бакса в день, нашел аналогичное жилье за 2.

Ну, не «Хилтон» или «Метрополь». Но – вполне подходяще. Сортиры, летние душевые и отдельные летние же кухоньки с печками, холодильниками, наборами посуды, обеденными местами в зелени во дворе – все присутствовало в нескольких экземплярах и во вполне приемлемом состоянии. Моя комнатка выдержана в красных тонах, покрывала на двойной кровати, диванчик, коврики – все примерно в одной цветовой тональности, сеточный матрас укреплен досками, способными выдержать беспокойные движения двух тел (на проверку данного обстоятельства при съеме жилья рекомендуется обращать повышенное внимание), и заручившись обещанием хозяев не соваться в мою личную жизнь и завсегда греть по заказу в титане воду для душа в цокольном этаже, я заселился.

Хозяева - армянская чета с парой присутствующих вполне взрослых детей (третья дочка училась в Ереванском универе) оказались милыми и образованными людьми (у отца семейства оказалась аспирантура за плечами), погода улучшилась, а когда узнал, что за 5 минут до меня к ним въехали двое молодых друзей из Минска, моей любимейшей столицы, я оттаял совсем.

Лирическое отступление:
Планируя предстоящую неделю отдыха, я представлял, что полностью расслаблюсь на пляже, отрешусь от боли по своей потерянной половинке, буду слушать шум прибоя, день за днем превращаясь в медузу или морскую звезду. Я думал, что, возможно, предстоит короткая любовь, которая сможет на время вытеснить из сердца тоску и о которой будет приятно вспоминать долгим зимним вечером, но вовсе не рассчитывал приобрести нечто гораздо более ценное. Але, всьому – свiй час, далi буде.

Итак, именно с этого момента можно считать отдых начавшимся, а значит открываем “день…”.

Познакомившись с ребятами и совместно отправившись на поиск пляжа, был удивлен месторасположением города по отношению к морю – как-то очень перпендикулярно, что значительно отличает Судак от привычных южнобережных городков.

Пляж большой скученностью не обладал, и данное обстоятельство не может не приветствоваться. Хорошо на закате сезона, все-таки стоит матрасничать именно осенью. И для обеспокоенных судьбой развлекательно-закусочной индустрии сообщаю – вечерком и погулять было где, и покушать, и потанцевать. Море в меру прохладно (18-19 градусов), а вода поразительно чиста и прозрачна – даже отплыв метров 150 от берега, свободно можно было проинвентаризировать донных крабов.

На совместном совете было решено изучать окрестности, благо, у новых знакомых (Саша и Игорь) присутствовала масса энтузиазма, карты, путеводители, схемы и полезная информация о районе. Вдоволь накупавшись и поужинав, открыли курсы по изучению традиций крымского виноделия, тем паче что белорусские студенты дома вынуждены изучать этот предмет больше на примере водок, поскольку вина в Белоруссии делаются из смеси чернил и сахара с уже упомянутой субстанцией.

Первое практическое занятие было воспринято с большим вниманием (не помню точно, в какую тему мы углубились - может быть, «роль портвейна в восприятии прекрасного», или «херес в воспитании мужчины», или же «мадера как таковая»), вся полученная информация впитана в буквальном смысле слова, после чего последовали заслуженный отдых и сон.

Заметки на полях. Странное дело – воздух здесь настолько чист и насыщен кислородом и морем, что за все сеансы винотерапии мне только единожды удалось слегка нагрузиться (был экскурс в тему «человек как связующее звено между лимончиком и коньячком»), что, впрочем, было относительно быстро преодолено усиленными прыжковыми па на танцплощадке. На крымской природе в организм вливается столько сил, что вино не служит оболванивающим фактором, а напротив – питает радостью, влечет к тонким мыслям и суждениям, рождает поэта, давно погребенного под городскими обломками, а также откладывает впрок на зиму какие-то витамины и микроэлементы. И только табакокурение временами помогало мне не забыть донбасские промышленные выбросы в атмосферу, однако непонятный кашель, мучивший дома денно и нощно уже около 3 недель и не позволяющий спокойно засыпать из-за удушья, исчез в первый же судакский день.

Планы отоспаться часов до 10-11 были жестоко раздавлены наличием в окрестных кущах резвящегося малолетнего цветочка жизни («хай йому грэць, паубывав бы»), пришлось спозаранку выползать из гнезда, и уже около девяти мы жевали что-то, самостоятельно приготовленное на одной из кухонек.

Солнышко радовало, и наскоро покупавшись, 3 горных барашка поскакали знакомиться с местной крепостью. Да, видимо генуэзцы сильно ценили свой город, коль отгрохали на высоком холме дополнительную стену на и так неприступной морской стороне (отвесная скала метров в 200 плюс высокая стена с бойницами, бастионами, огороженный периметр способен вместить и разместить не только жителей, но и скот, обеспечив последний травой, а и тех, и других – водой из солидного колодца). Весьма впечатляюще смотрится башня с апартаментами главного босса на самой верхотуре, с внутренним двориком на одном из этажей и удобным кабинетом с камином, где, по-видимому, под предлогом сочинения квартальной отчетности для метрополии, скрывался консул от наскучивших домашних (имеется в виду – в кабинетике, а не в каминчике). Фортеция неплохо отреставрирована, кое-где на стенах сохранились даже старинные гербы с загадочными письменами. Порадовало отсутствие на территории каких-либо беляшных и пивных, в значительной степени нивелирующих впечатление от прикосновения к прошлому.

Затем, после пляжной передышки-перекупки, мотнулись в противоположную сторону и взлезли на Алчак-каю, замыкающую Судак с востока. Скала-мыс относительно невысока и сбоку здорово напоминает приплюснутого ежика, уткнувшегося шнобелем в воду. На подходе – неширокая речушка, несущая свои мутные воды в море. На подъеме – выветренности Эоловой арфы. Горушка покрыта вкраплениями различного цвета лишайников на камнях, скудной травяной растительностью. Попробовали обойти мыс слева и понизу, да узкая каменистая тропа частично разрушена обвалом. Для организации страховки там вбиты в стену альпинистские штучки-дрючки, но веревки не было, а пальцами цепляться за кольца как-то не сильно возжелалось. Перелезть-то хотелось – по слухам, в той стороне располагается нудистский пляж, так что грех было не окинуть сие достойное зрелище одним-другим глазком. Но по зрелому размышлению решили не рисковать и идти по верху. Вечерело, морской бриз усиливался, похолодало.

Время летело незаметно, видами насладились вдоволь, пора уже возвращаться к морю для последнего омовения и подготовке закусочных материалов к лекции на тему о мускате (на троих).

Итак, мы снова на набережной Судака. Кстати, последняя точка общепита (близ маленького порта с западной стороны, от которого до крепости рукой подать) предложила нашему вниманию изумительно вкусные образчики татарской кухни, и после последующего сравнения с аналогичными кафешками мы безоговорочно принялись считать ее своим местным вторым домом, где всегда обогреют и накормят. Усладив желудок и тихо отдохнув, можно было переместиться потанцевать в более шумное место. Но нет в мире совершенства – в следующем году эта точка порядком разочаровала, а еще через годик на ней уже окончательно поставлен крест. Что ж, ничто не вечно под луной. Но всегда возможно отыскать аналог на замену.

Что не понравилось после вечерней вылазки в городской почтамт – в ближайших гастрономах выбор вина поменьше, чем в моем родном городе. Однако после того, как была найдена пара фирменных точек, предлагающих довольно широкий ассортимент, да еще вплоть до полуночи, жизнь, может быть, и не стала лучше, но жить стало как-то значительно веселей.

Но вечно хорошо быть не может, и после грустного обозрения пустой тары закономерно приходит время, когда пора отправляться спать.

Утром маленький, но уже крепко спитый и сплоченный коллектив решил совершить прогулку в Новый Свет, а затем познакомиться с Царским пляжем (как мы узнали, кто-то из великих князей или императоров там действительно изволил омыть свои телеса и, стало быть, название - это не просто красивая восточная легенда, воплощенная в жизнь Госкомтуризмом и местными исполнительными властями).

Прикинув по карте, что до Н.Света 7 км, а до пляжа еще 1 или 2, стали пытать хозяина, существует ли троллейбусно-автобусное сообщение, чем поставили человека в совершеннейший тупик. Т.е. автобусы и маршрутки ходили, однако хозяин не мог понять, на кой они хлопцам без костылей и зрячих (т.е. имеющих возможность восторгаться красивейшей скально-лесистой местностью по пути). Устыдившись, достали подходящую обувку, кинули в сумку торпеду минералки и гордо отправились «в поход».

Путешествие было на редкость приятным, но сам Парадиз как-то не впечатлил. Наслушавшись о том, что это самая дорогая точка отдыха на побережье, ожидал встретить некие эмирские дворцы, своим шиком ставящие на колени жалкие Ялту и Сочи, однако признаки загнивающего Запада как-то не были вспугнуты, дерёвня-дерёвней – такая же Бухара, как и везде. Окрестная природа, конечно, хороша. Но ведь ее надо рассматривать не на фоне многоэтажки, отнюдь не украшающей пейзаж.

Отдельно – 2 эпизода.
Первый: местные паренек с мужиком, торгующие чипсами и чаем-кофе (ни капли спиртного) выкопали лопатами траншейку, куда пяток энтузиастов помогли натаскать воды, в результате чего каждый желающий мог изваляться в лечебной голубой грязюке, зарываясь в нее с головой, после чего обсыхая в течении 2-3 часов на солнышке. Игорька тоже соблазнила перспектива исцелиться от десятка-другого гипотетических заболеваний, что и было беспристрастно зафиксировано на фото.

Второй: по бухте прошел катер с отдыхающими, заставившими окрестные скалы завибрировать от раскатистого деревенского регота, и разгрузился, высадив человек 8 братков и 2 блондинистых наманикюренных, явно подрабатывающих древнейшим промыслом герлов в боевой раскраске и вечерних (!) черных платьях с блестками. На золотой нашейной цепочке одного типуса вполне можно было бы удержать если не сенбернара, то уж ротвейлера однозначно, а перекладина нательного креста другого была длиннее моего большого пальца, не уступая ему в ширине. Бритая команда вывалилась на берег по сходням с пивом в руках, ни на минуту не прекращая конское ржание. Заинтересовались «неграми», отведавшими бальнеологические процедуры. Выслушав мини-лекцию о грязелечении, самый толстый пошлепал к рукотворному бассейну и, спросив меня: «куды тут плотют?» и услышав в ответ: «тебе повезло – халява», плюхнулся и заурчал, как успешно опоросившаяся хавронья-рекордсменка. Время от времени оставшаяся братва на весь пляж оповещалась о том, что у пациента уже начали отрастать волосы и рассасываться швы, герла Танюха была поставлена в известность об увеличивающейся мужской силе. Танюха устало улыбалась. Вообще, девчата улыбались много, но лишь когда находились в прямой видимости братвы. Минут через пятнадцать банда извлекла из полюбившейся среды обитания борова, негодующего по этому поводу, и погрузилась на палубу, счастливо заржав на прощание.

Постепенно солнце клонилось к закату, пора было выдвигаться и нам.

В Новый Свет вышли не по проторенной дорожке, на которой стоит шлагбаум и взимается дань, а по какой-то окружной, пройдя которую мы оказались на мусорнике и задворках детского сада и многоэтажек в окружении сушащегося белья, и только взгляд назад помог вспомнить, что это не Донецк, хоть и двойник его. Что было дальше? Татарская кухня, краткое информирование соседей по двору об итогах дня и прогулка по вечернему Судаку. Завершилось все строго по расписанию, сегодняшняя лекция была посвящена изюминкам белого и красного портвейнов с отступлением в токайский эпос путешествия лозы из Франции и Венгрии на свою новую родину – Крым.

Полежав часть дня на пляже, приняли решение прогуляться вчерашней дорожкой и взобраться на гору Сокол. Горушка ничего себе, с трех сторон вылизанная так, что казалось – только политая сиропом муха может взобраться по глазурированой поверхности. Как узнал на следующий год, там есть экскурсионный маршрут, с инструктором и веревками. Причем, даже не один – есть варианты для двенадцатилеток.

Северный же склон проходим пешком. Я вспомнил, что одна из попутчиц в такси по пути из Симфа говорила, что едет в контрольно-спасательный отряд Судака, и приглашала устроиться у них. И мы решили заглянуть туда по пути и уточнить правильный маршрут.

Отряд был найден быстро – местность с палатками и бараком, огороженная забором, на воротах имеется соответствующая табличка с эмблемой. Проникнув на территорию, испытал жестокое разочарование. Я представлял себе суровых бородатых людей с выдубленной погодами кожей, неторопливо прихлебывающих из закопченных помятых кружек чай и обсуждающих трудности последнего перехода, а также девчонок, маленьких и стройных, как тростинки, сматывающих пыльные репшнуры в походные рюкзаки (когда моя попутчица высаживалась из тачки, водитель с трудом выволок из багажника ее рюкзачище, который пара спасательниц вполне могли бы использовать в качестве общего спальника). Но, по-видимому, все спасатели уже ушли кого-то спасать. Нас встретили только несколько зеленых и несформировавшихся диких девчонок, из которых не удалось выдавить ни слова, и один щетинистый хлопец постарше, но с жуткого бодуна. Выслушав наши вопросы о выборе маршрута для восхождения, он попытался их обдумать, что закончилось полным крахом. Выслушав от него глубокомысленное «вам туда ходить не стоит… через Чертов Палец подняться можно» мы посмотрели местную карту на стенке и ушли восвояси. Как оказалось, промаркировано 3 маршрута, однако метки были настолько старые и стершиеся, что мы шли то по одному цвету, то по другому (когда удавалось их найти).

Наверное, в мире не существует ни единого, пусть хоть завалященького, скального образования, которое не имело бы отдельно стоящего столба, «оригинально» прозванного экскурсоводами «чертовым пальцем». Не стал исключением и Сокол. Местный пальчик представляет собой, если я не ошибаюсь, сравнительно ничем не впечатляющий обелиск, и только когда вплотную подходишь к нему, видно, что этажа где-то 2 с половиной – вполне малодоступный объект, на который при наличии энтузазизьма взобраться, в принципе, можно и без страховки, но при этом легко породниться с общеизвестным отцом Федором, у которого (в отличие от нас) все же была в загашнике палочка сервелата или брауншвейгской. Кроме того, камни/пол в горах почему-то мало приспособлены для падения даже с высоты прыжка, случайно ударясь, чувствуешь себя дородным пингвином или моллюском без раковины, настолько отчего-то больно. В горах главное (впрочем, как и вообще) – дыхание, поскольку оно обеспечивает силы и выносливость. А вот если провел несколько месяцев, подзабросив тренировки, вечером вольно попивая пивко за каким-нибудь столиком на улице, поглядывая на снующие мимо по бродвею цветы жизни (я не детей имею в виду, которые зачастую представляют собой не цветы жизни, а ее сорняки), попутно вдоволь насыщаясь продукцией легочной промышленности, о вреде употребления которой в газообразном состоянии упорно твердит Минздрав не только Украины, то почему-то, идя в горку, испытываешь в грудях дискомфорт. По мере продвижения наверх то, что может участвовать в покашливании и похрипывании, – покалывает и похрипывает. На следующий-то год я оценил пользу здорового образа жизни, на несколько месяцев отказавшись от сигарет и усиленно тренируясь, а сейчас предстояло как-то не ударить в грязь лицом перед товарищами, что практически не удавалось.

Так, отдыхая время от времени, раз за разом проклиная дурные привычки, вынужден был следить за Игорьком, который весело прыгал по камушкам наверх, исчезая на 5-10 минут, и кубарем скатывающимся назад, чтобы не мешкая опять рвануть к вершине.

На верху мы здорово перемерзли в маечках, поэтому, спустившись, пошли в «Арзы» покушать горяченького. Это была ошибка, блюда оказались столовскими с крайне неудачным закосом под татарскую кухню. В кафешке выпивала бравая компания из 30 женщин, скупо разбавленная редкими представителями мужского пола. Поинтересовавшись, узнали у официантки, что «это наши местные юристы, отмечают свой день». Ексель-моксель, да как же я забыл, что сегодня мой профессиональный праздник. Значит, вечером выставляюсь в нашем любимом кафе коктебельским коньяком и уникальным продуктом незабвенного товарища Голицына – красным шампанским.

Итак, вечер сгустился. Купив для разгона пару шампанского и бутылочку коньячку (чтобы не зависеть от капризов бармена), зависли в портовом кабачке.

Отступление – ужиная накануне поставил местную официантку в тупик. К какому-то кушанью хотелось заказать определенное вино (м/б, Токай?), но девушка сообщила о наличии отсутствия. Пошли дальше по списку предпочтений и заказали определенный сорт Кагора, но такового также не оказалось. Далее выбрали что-то еще – мимо. А такое? Аналогично. Получалось, как в том анекдоте – бабушка вышла на балкон небоскреба, посмотрела на небо, у нее закружилась голова, и она полетела вниз. В это время другая бабушка вышла на балкон этажом ниже, увидела пролетающую, у нее почернело в глазах, и она также выпала… Вечер сгущался, загорались звезды, прокладывала свою дорожку луна, а бабушки все падали и падали… Так и та девушка, все ходила и ходила к стойке, а мы все заказывали и заказывали, приводя барменов в отчаяние.

Наконец у нас у всех одновременно родилась гениальная идея – я иду к стойке и выбираю лучшее из худшего. Пришел. «Черный Полковник» за неимением Бастардо вполне устроил, и, заказав бутылочку, я вернулся за столик. Но судьбе, видимо, было угодно ставить все новые и новые испытания. Милая разносчица нектаров сообщила, что они всей деревней не могут откупорить емкость с вожделенным нами питием. Пришлось закатать на свитере рукава и сдать напрокат недюжинную силищу. Я ничего не хочу сказать плохого о китайском штопоре, в лучшие годы напоминавшего буровую установку. Однако я не знаю, как они раньше умудрялись открывать бутылки сохранившемся обломком – на штопоре присутствовало два жалких витка. Немного поборовшись с обстоятельствами, черенком привлеченной вилки вдавил таки непокорную пробку внутрь, попутно обрадовавшись выбору на этот вечер зеленых, а не белых брюк. На зеленом клякса сладкого густого темно-красного вина смотрелась очень естественно, вполне по-домашнему. Силами двух пар заботливых женских рук и нескольких мокрых салфеток обильно орошенный анфас брюк приобрел более чистый, хотя и влажный вид, и с видом революционного матроса Железняка, взявшего два-три Зимних, с бутылкой и с достоинством водрузился таки в окружение наших тарелок. Конец лирического отступления.

К нам подошла вчерашняя девулька-официантка, с радостью сообщив, что у них есть то, что нам было нужно вчера. Мы с не меньшим энтузиазмом сообщили в ответ, что у нас есть то, что мы хотим сегодня, и отправили на кухню проследить за лагманом, пловом и т.п. кушаньями, коими намеревались усладить органы ЖКТ. И вскоре, проглатывая языки, пробулькивали сквозь кушанья переполняющие ощущения.

Было очень горячо и очень вкусно. И тут судьба подкинула новые знакомства – колоритную парочку мужиков. Один – высокий, импозантный, в белой рубашке, седовласый и в возрасте. Другой – майка, «златая цепь на дубе том», бычья шея под стать рукам. И оба сильно навеселе и в возмущении какими-то «учительницами», попросившими в кафе закурить и вместо пачки Мальборо вернувшими вульгарную Приму. Бык подошел к нам познакомится, для разгона попросив угостить его шампанским, дескать, водка за весь день уже надоела, а чем-то закусить уже надо. Налили. Предложил в обмен водку. Отказались. Налили. Стали кушать плов – не уходит. Поскольку начали получать удовольствие от общения – плюнули и позвали второго. Уговорили подсесть, налили, все выпили. Мужики заказали шашлык, пока ждали – кажется, налили, выпили. Посмотрели на принесенный им шашлык, послушали, как мастерски Седой объяснил официанту, что он думает о жестком мясе, полюбовались, как был построен весь персонал, для закрепления материала выслушавший мысли Седого в разных вариациях, налили. Вместо шашлыка мужикам быстренько поджарили рыбки.

Бык стал совать мне со своей тарелки куски рыбы. Я отказывался. Знаете, что такое нудный мужчина с точки зрения женщины? Тот, которому легче дать, чем объяснить, почему этого делать не хочется. Так вот, после десятого настойчивого предложения уже вся компания предложила мне угоститься, дабы поставить точку в данном вопросе. Пришлось подчиниться мнению коллектива. Вот тут я должен остановиться и проглотить набежавшую слюну (даже сейчас, когда я набиваю эти строки, фонтаны вновь открываются). Знаете, что такое калкан? Это черноморская камбала, некоторые умельцы бьют острогой экземпляры шириной с добрячее блюдо и толщиной больше кулака. Но вы не знаете, что такое свежезажаренный, недавно плававший калкан! Я простил мужику все, я млел, я язык проглотил, я жалел, что уже наелся и не могу заказать себе 2-3 кило такого кушанья. В общем, попробуйте обязательно, у меня это одно из самых ярких кулинарных воспоминаний того года (другие – кофе-глясе в Італiйському подвiррi во Львове и жареные мозги в паре кафешек в том же городе).

Итак, в этот день было предложено съездить в Коктебель и пробраться к Карадагу. Должен сообщить, что в то время для меня это название ничем не выделялось из группы прочих местных топонимов. Некоторую общую информацию почерпнул из путеводителя Саши. Что ж, Карадаг – так Карадаг. До Коктебеля добрались на маршрутке-одиннадцатиместке. По пути меня как старого алкоголика заставила взволноваться надпись «Солнечная долина». Захотелось здесь и закончить свой путь. Долина весьма красива, чаша зелени эффектно обозревается сверху с трассы. Что ж, может быть когда-нибудь посчастливиться организовать винный тур самым различным «рыбным местам». Т.е. построить череду крымских экскурсий в один ряд, последовательно и целенаправленно припадая к истокам местного республиканского Бахуса. Вероятно, необходимо начать от Севастополя и двигаться на восток. На сем славном пути освежиться в Инкермане, поправить здоровье в ялтинском и алуштинском филиалах «Массандры», подковаться в «Магараче», аристократически позавтракать новосветским шампанским их графского Превосходительства, а там уже вполне можно отдохнуть подальше от морских штормов в Солнечной Долине, напоследок искупавшись в добром местном Докторе и почувствовать себя настоящим Полковником. Конечно, я очень быстро и легкомысленно прошелся галопом по европам, оставив за бортом кучу славных мест, но теория винотерапии - дело суть вдумчивое, и описание только серьезному человеку (коим я не являюсь) по плечу и требует весьма усидчивой, долгой и многотомной работы.

Но даже легкомысленно подойдя к вопросу, не думайте, что посетив, скажем, один из массандровских подвальчиков и выйдя из него, просто отхлебнув по 20 грамм нектара и вооружась теоретическим опытом умудренных местных алкоголиков, совмещающих должности общественных экскурсоводов и технологов на ставке, можно успокоиться на достигнутом. Да ни в коем разе. Полученную информацию крайне обязательно и необходимо перманентно закреплять на практических семинарах. Вплоть до полного цирррр… чур меня, чур, вплоть до полной усвояемости материала, я хотел сказать. Потому как что мы можем передать потомкам? Что-то они получат в школе, чем-то смогут загрузиться в последующих учебных заведениях. Но ведь самому важному там не учат. Поэтому не дело бросать производителю свою уменьшенную копию на произвол судьбы, наша прямая обязанность – воспитать обществу полноценного алкого… тпру, переехал, я имел в виду - полноценного члена общества. Прошу пардону за общепринятую грубость, конечно. Но цензуру она проходит (говоря иносказательно, я подразумеваю: «Абрам, вы член партии?» – «Что вы, я ее мозг»).

Т.е. крайне необходимо в теплой и дружественной обстановке последовательно пройтись по толике видов местных портвейнов, сравнивая их дивный букет аромата и сладость вкуса. Обработанную информацию необходимо с утра освежить чем-нибудь легким. Для начала – Совиньон, Ркацилели или Алиготе, или даже коктейль из указанного материала. Пусть это не совсем местный, районированный продукт, но ведь лозу различных местечек полезно оттенить взаимным сравнением. После которого необходимо освежиться морским омовением (под присмотром опытных спасателей) и легкой воздушной ванной (только не заснуть под солнцем!). Обед рекомендуется под мясную бутылочку нашего отечественного кьянти – каберне. А затем… А вот что будет затем, вы можете узнать, проверив предварительно печень и записавшись ко мне на курс лекций.

Но я отвлекся.

Итак, пока я делился вышеуказанными соображениями, маршрутка высадила нашу троицу в Коктебеле. Со стороны городок напоминал скорее деревню. Вернее, даже отсутствие населенного пункта. Потому как виднелась всего лишь пара санаториев, утопающих в зелени, и несколько бабулек с разливным винишком и жареными семечками на остановке. Вино, кстати, оказалось значительно дороже бутылированных аналогов.

Направились прямиком к морю. По обе стороны дороги – частные домики и пара пансионатских корпусов. Пляж понравился не шибко – вся набережная застроена железными ларьками, образующими сплошной курортный базар. По счастью, в это время года уже не функционирующий. Многие бары уже тоже позакрывались до следующего сезона. Пляж – камушки. Солнечно, но сильный и пронизывающий ветер. Вода – мутно-зеленая, с водорослями. Где-то я слышал, что в бархатный сезон здесь дует какой-то специфический ветер (ослабленная версия легендарного сирокко), который способен вывести из душевного равновесия нервных людей. А еще водилась тут мелкая, но очень кусачая мошка.

Немного повалявшись, вступили в контакт с местными лодочниками. Один катерок вскоре собирался прогуляться к месту нашего вожделения. Нам свезло – на экскурсию везли несколько высокопоставленных киевлянок, и нашу троицу моряки взяли прицепом.

Я боюсь, что не смогу вам многого рассказать о Карадаге, слишком он меня поразил. Поражает и сейчас. И вновь и вновь зовет к себе... Итак, краткий взгляд через плечо времени. Некрупные волны. Причудливые утесы, торчащие из воды. Стайки бакланов на камнях. Черные и белые – разновозрастные. Яркое солнышко, золотые высокие скалы. Время от времени моряки указывали на отдельные достопримечательности, называя их. Поразительно, какая зеленая, но прозрачная вода, не та, что в городской бухте. Глубоко, но просматривается до дна. Среди высоких скал – бухточки. Иногда с парой-тройкой людей на узеньком пляжике. Но там уже солнца нет и наверняка холодно. И если будет шторм – наверх не выберешься никак.

Ворота Карадага. Для нас – не Золотые, а Чертовы (солнце ненадолго спряталось). Проплыли под ними круг, звякнув монетками на будущую встречу, завернули на второй – одна из дам не успела сфоткаться.

«Стоп машина. Искупаться хотите?» Еще бы! Игорек и я поплыли к берегу. Лелею мечту обнаружить там самоцвет. Воздух настолько прозрачен и чист, что расстояния определяются неверно. Выбиваясь из сил, наконец доплыли и пытаемся выползли из воды. Валуны едва-едва ею покрыты водой и очень скользкие. Встать не рискуем – ногу может зажать в расщелине и сломать, опрокинув тело волной. Ползем на пузах. Черт, на шершавый участок нарвался – протащило по грубой мочалке. Тучи крабов разбегаются по мелководью. Уф, наконец мы на суше. А тут холодно. Пытаемся согреться, прижимаясь к черным, впитавшим солнце камням. Чуть попозже брожу на полусогнутых, изучая пляжные россыпи. Н-да, алмазами с прочими бриллиантами тут не пахнет, бережок не интересен – щебенка. С катера уже нам сигналят. Ах, ты ж, мы ж не доплывем. Ага, сообразительный Сашка уговаривает моряков подойти поближе. Лады, это уже другой коленкор. Ну все, погрузились, на хорошей скорости несемся восвояси. К скалам, вопреки инструкциям (заповедник все-таки), подходили совсем близко. Видимо, контроль в связи с окончанием сезона ослаб. Вот и Коктебель, маршрутка, путь назад в Судак. Все, что могло сегодня случиться хорошего, – произошло, больше ни на чем и незачем акцентировать внимание, еще один прекрасный день прошел.

Погодка уже второй день как испортилась, свитер далеко не прячу. Время летит быстро, как выпрямляющаяся спираль. Отдыхающие постепенно покидают подворье, уезжая домой. С утра меня заперли во флигеле – хозяева решили, что в блоке все уже разъехались, вот и повесили замок на зиму. Смешно не было – пока ребята разбудили меня через окно, пока мы оценили значимость постигшего бедствия, пока нашли хозяйкиного сына и тот принес ящик к ключами, перебрав их и найдя искомый… А ведь время с утра для гидробудильника движется весьма интересно… Но я все-таки успел его вынести из комнаты, не расплескав по дороге.

Ну а дальше совсем грустно. Море, последнее море. Вот уже и обед, пора уезжать. В Симф направляемся все втроем – ребятам надо переезжать в Алушту, у них еще несколько дней в запасе. Автобус нескоро, и воспользовались легковушкой, сбив цену со 100 гривень вдвое против первоначальной, только пришлось подождать, пока специально для нас нашли Опель с дизельным двигателем.

Близ симферопольского вокзала познакомились с работником милиции. Нам повезло – служивый уже не тот, что летом, больше напоминает осеннюю муху после заморозков, готовящуюся к спячке (денежного вымогательства за отсутствие регистрации почему-то не последовало).

Ну вот мы и прощаемся, друзья садятся на горный троллейбус и я машу им рукой. Еще куча времени до отхода поезда. Но и оно постепенно растрачено на легкие прогулки, отыскание правильного татарского кабачка и удовлетворение огромного морского аппетита.

Поезд, разговор, тоска, ночь, утро, Донецк. И вот я еле тащу сумку, поражая прохожих загорелым видом. Дом, родимый дом. Душ, чистая и цивильная одежда, работа. Вот и закончилось мое продление лета. До свидания, Крым, до новых встреч!

Оно мне нужно для разъяснения некоторых моментов. Описанное путешествие было предпринято довольно давно. И так же давно был начат сей опус - процесс описывания длится примерно с зимы 99-го. Возвращения к постоянным переделкам помогли мне, образно говоря, отточить перо для написания других рассказов, технически приобрести какие-то начальные навыки графомана. Между описанными событиями и настоящим временем (август 2002-го) минуло не так уж мало времени. За которое автор существенно изменился, лучше узнал себя и Полуостров и несколько изменил отношение к жизни. Многие «старые» мысли при прочтении рассказа кажутся уже мне самому не заслуживающими внимания и примитивными, как партия в домино. Изменились и способы отдыха - я уже не привязан к жилью в каком-либо определенном населенном пункте, стал активнее, и в плане “цивилизованных удобств” удовлетворяюсь малым, моим домом стал весь Крым, я могу бродить по нему, особо не задумываясь о завтрашнем дне. Развитие – процесс перманентный, надеюсь, что новые открытия будут делаться вплоть до финишной жизненной ленты. Минимальная цель у этого повествования – показать, что не стоит в отпуске у моря ограничивать себя летними рамками, у осени свое обаяние и прелесть. Ну а если кто-то для себя откроет в связи с прочтением что-нибудь еще – Минздрав и редакция ни за что ответственности не несут…